«Облако-рай», «Цареубийца», «Бассейн» и другие фильмы

Читаем «Спутник кинозрителя» 1991 года (№ 9):

«Здравствуйте, уважаемые и дорогие кинозрители! Мы уважаем вас за то, что вы, все-таки ходите в кино, отключаясь от „теликов”, „ви­диков” и прочего уюта. И чем меньше вас с каждым годом, тем вы дороже.

Я тоже преданный и верный большому экрану зритель с многолетним стажем. Из всех искусств для меня важнейшим является кино, потому что только в гулкой темноте кинозалов, под серебристым лучом кинобудки ко мне приходило самозабвенное и простое зри­тельское счастье.

Не могу, к сожа­лению, сказать, что сегодняшний киноэкран часто одаривает нас волшебной силой искусства, но такие встречи все же бывают. Не могу поручиться, что все филь­мы, представленные в этом номере, окажут чарующее воз­действие, но зрители все разные, и, надеюсь, каждый найдет свое кино, обнаружит картину, соот­ветствующую его вкусам, на что имеет полное и законное право. Критик волен анализировать, судить, рядить, рекомендовать, а зритель волен выбирать.

Во всем мире, кроме нашей экспериментальной страны, кино живет своей естественной жизнью: производители снима­ют, что хотят, „дистрибюторы” прокатывают, как хотят, а зри­тели смотрят, что пожелают. Никто никому не рассказывает „страшилки” про рыночную погибель, никто не обливает презрением людей, которые смотрят не только Феллини и Бергмана, но зато поклонники так называемого „элитарного” стиля в любой момент могут им наслаждаться в специально отве­денных для этого престижного занятия местах.

И для любого другого кино, скажем, эроти­ческого, находится свое место и время, своя ниша. Так и надо жить, такова задача кинопрока­та, если не затуманивать ее веле­речивыми абзацами о „воспита­нии зрителя” — розовой мечте „победившего социализма”.

Для нас понятие „удовлетворение спросов” — экзотика пока что, а для остального мира — норма. Искусству присуща воспита­тельная функция, но воспитание с помощью заидеологизированности, навязывания назиданий и иного занудства уже доказало свою унылую несостоятельность. Привлекательный пример и любовь гораздо результативней. А талант вообще неотразим.

Недавно на Всесоюзном ки­нофестивале „Кинотавр” кар­тина „Облако-рай”, получила высокую награду с формули­ровкой „За разрушение барьера между „фильмами для избранных” и „кино для всех”. Думаю, что это и есть истинный путь кино, путь к разрушению барь­еров между экраном и зрителем» (кинокритик Дая Смирнова, 1991).

«Облако-рай»

Во-первых, это просто очень „душевный” фильм, способный тронуть зрительское сердце и поселить в нем сочувствие к непутевым персонажам. Авторы с улыбчивым прищуром рассматривают своих героев, стараясь, по возможности, скрыть от зрителя всю глубину горечи, которая может охватить, когда задумаешься, как живут простые советские люди на окраине простого советского городка. Создатели картины так подробно, так внимательно исследуют и показывают данные характеры в данных обстоятельствах, как любящий человек вглядывается в объект своего чувства. Именно сочувственно-любовная насмешливость авторской позиции лежит в основе первичной привлекательности ленты.

Во-вторых, это талантливое и профессиональное кино по всем параметрам — по сценарной оригинальности, по режиссерской смелости, по операторской находчивости, по актерскому „купанию в ролях”. Люди поработали свежо, лихо и, как ощущается, с настоящим творческим удовольствием. А то, что делается радостно, и воспринимается хорошо. По-моему, это закон. Разумеется, когда речь идет об одаренных людях.

В-третьих, но это самое существенное, разговор со зрителем ведется на языке искусства кино, когда из пустяковых вроде бы подробностей рождаются образы и обобщения, когда отдельные планы, ракурсы и сцены воспринимаются как метафоры, когда нелегко отличить смех до слез от просто слез. Зрителям часто внушают, что так называемый „киноязык” — это сверхоригинальные кадры, многозначительная медлительность и некоторая заумь.

Люди, не только смотрящие кино, но и читающие что-то о нем, уже почти убеждены, что чем фильм занудней, тем больше в нем „киноязыка”. Картина, вообще не вызывающая ни малейшего эмоционального отклика, может признаваться шедевром.

Так вот мне хочется хотя бы частично изменить такую точку зрения и сказать: „Дорогие кинозрители, не впадайте в комплекс собственной неполноценности, если вам категорически не нравится фильм, объявляемый кем-то высочайшим искусством. Искусство, особенно зрелищное, обязано вызывать эмоции, а произведения, затрагивающие только интеллект, относятся больше к литературе и науке, чем к кино. Умственно склеенные движущиеся фотографии — это еще не кино”.

Стало быть, я утверждаю, что „Облако — рай” является произведением киноискусства,

несмотря на некоторые неудач ные моменты, лишние эпизоды и грубоватые мазки. Эти узловато­сти потому и заметны, что вся остальная ткань безупречно качественна.

...Итак, утро выходного дня. Общительному, доброму и про­стодушному пареньку Коле, как и другим обитателям микро­района, решительно некуда по­даться и не на что себя приме­нить. Окружающая действитель­ность напрочь внеэстетична и без­духовна. По части коммуника­ций глухо, как. в танке. Чувстви­тельно подсасывает под ложеч­кой сознание персональной не­значительности. Коля предпри­нимает несколько попыток на­строить душевную связь с со­гражданами, но его порывы утекают, как вода в песок — бес­следно... И парнишка сам не мог бы объяснить, с чего ему взду­малось сболтнуть, будто он уез­жает в далекий и романтичный край, где кому-то нужен... И вдруг, Бог ты мой, чего только не понаделал этот маленький бытовой взрыв, какую вызвал цепную реакцию!.. Это надо видеть, а не рассказывать, потому что именно букет реакций на Колин поступок и составляет сюжет картины, а за нехитрым сюжетом встает мудрое содержание — доброе и ироничное, смешное и грустное, мрачное и светлое и т. д. и т. п.

Отменно хорош в главной роли студент циркового учили­ща Андрей Жигалов, которого зрители наверняка запомнили по картине Никиты Хубова „Тело”, где начинающий киноактер сыграл простоватого жениха: веснушчатой деревенской жен­щины-вамп. В „Облаке...” та же Алла Клюка снова в паре с Жи­галовым, но питает к нему вполне ощутимые чувства, пожалуй, даже страстные — по причине грядущей разлуки. Замечательно играет Ирина Розанова, хорош Лев Борисов и многие другие исполнители ролей потрясенных соседей.

Действие происходит в типовых квартирах и на доволь­но непрезентабельном дворо­вом пятачке. Но кадры вырази­тельны, а операторская камера изобретательна, подвижна и неравнодушна. Жигалов поет песни собственного сочинения, уносящие его героя в безоблач­ные выси, в мечту — подальше от жизни, в которой обессмы­сливается и обесценивается живая и ласковая человеческая душа.

Ответственно и доброжела­тельно рекомендую фильм „Об­лако — рай” всем зрителям, уставшим от „чернухи” и сос­кучившимся по талантливому кино.

„Попугай, говорящий на идиш”

„Идиш” — это еврейский язык, а попугай, говоривший на нем, жил дома у заботливой, доброй и хлопотливой мамы героя, которая во что бы то ни стало хотела вывести своего сына в большие люди. Она не могла смириться с мыслью, что ее необыкновенно прекрасное и умное дитя (примерно такого мнения о своих детях придерживается большинство мам всех национальностей) может прожить всю жизнь в таких местечковых условиях и, не разгибаясь, как она, сутками месить тесто и печь булочки. Нет - никогда! Мама позвала самого уважаемого портного и заказала сыну моднейший костюм, в котором не стыдно было предстать перед любой экзаменационной комиссией, даже будучи евреем. Этот костюм воплотил в себе первую стадию осуществления мечты, а следующая стадия - учеба - прервалась... Мечты миллионов людей перечеркнула вторая мировая война.

Война в этом фильме, надо сказать, чудесная - красивая, цветная, широкоформатная и сильно комическая. Военные действия происходят в разных странах, армиях и родах войск. Военные приключения героя по степени трагизма могут соперничать с переживаниями известного мистера Питкина, а послевоенную жизнь пронизывает горечь потерь и сентиментальная печаль...

Такие картины принято называть трагикомедиями.

Автор и постановщик „Попугая...” Эфраим Севела в свое время был гражданином СССР, советским студентом и известным советским кинодраматургом. То, что он писал, часто раздражало власть предержащих. Произведения безбожно редактировались, изрезывались, а то и просто запрещались, и писатель был вынужден эмигрировать. Сегодня он широко публикуется и издается на родине. С Севелой-прозаиком каждый желающий может нынче познакомиться, прочитав ряд номеров журнала „Искусство кино” или купив книгу.

„Попугай, говорящий на идиш” дает представление о Севеле-кинорежиссере. Смотрите и сравнивайте.

«Муж собаки Баскервилей»

Крутое произведение — несколько убийств, грабежей, автокатастрофы, мафия, причем повязанная с милицией, что оригинально усугубляет крутизну. Но, как поется в фильме:- „Если есть тьма, должен быть свет”, - и герой овладевает героиней не с первой попытки путем изнасилования, а со второй — по обоюдному согласию. Героиня несколько диковата, но быстро осваивается в постели.

По моим предположениям, в сценарии был заявлен весьма необычный женский характер, и предлагалась своеобразная ситуация. Однако главное своеобразие фильма состоит в какой-то принципиально невыигрышной избирательности, то есть в кадре показывается то, что нам уже доводилось наблюдать в кинопотоке, а то, что кажется новым, остается за кадром. Необычная история криминального „Маугли” излагается в нескольких репликах и почти ничем не выражается на весьма обычном лике героини. Как протекал педагогический процесс натаскивания девочки — неизвестно, а результаты новаторского воспитания подаются в основном при помощи огнестрельной творческой палитры.

Теперь можно приступить к расшифровке названия. „Собака”, конечно, Ася, а с мужем сложнее. Очевидно, это все-таки молодой герой Данила, который обучал дикарку любви, а не пожилой Боварин, научивший ее стрелять. Боварин объяснил девочке, что город — тот же лес, но звери в нем пострашнее. А Данила объяснил девочке, ставшей женщиной, что ее первый учитель сделал из нее „собаку Баскервилей”. Впрочем, поразмыслив и оценив собственную роль при спортивном мафиози Астахове, герой и себя признал таким же чудовищем.

Картина замечательно хороша для предметного истолкования понятия „непрофессионализм” — по ней можно учиться. Конечно, мы и до этого кое-что повидали, но такое воинствующее нежелание использовать возможности драматургической заявки встречается редко.

Возможно, театральный режиссер из Казани намеренно стремился не выходить за рамки мыслительных способностей своих юных земляков, прославившихся жестоким нравом даже на фоне всей нашей злобствующей страны. Фильм по-своему философичен. „Мы — секта, — говорит главарь спортклуба-банды, — мы сильны и свободны... и если ты' наш, то наш со всем своим дерьмом”. То есть с дерьмом — наш, а с добром, выходит, — чужой.

При всем при том лента динамична и на определенном уровне назидательна. Некоторые поступки понятного для молодежи героя доходчиво педагогичны. Все-таки мило с его стороны, что пирожок, купленный на награбленные деньги, ему „не полезет в глотку”.

Очень эффектны мотокадры в огнях и мареве. Любовь к мотоциклу выражена на экране страстно и заразительно. Возможно, прокат фильма вызовет культпоходы рокеров. Администрации кинотеатров следует морально подготовиться.

«Говорящая обезьяна»

Достаточно было бы просто сообщить, что в главной роли афериста Эдмона Голодухина снялся Армен Джигарханян, и тем возбудить интерес к симпатичной, суматошной картине для так называемого „семейного просмотра”, когда добрые мамы и папы вместе со своими чадами всех возрастов, кроме грудного, взявшись за руки, отправляются в ближайший кинотеатр.

Однако в фильме занят еще целый ряд отличных характерных актеров и - самое главное - целый выводок животных, которые очаровательно хороши уже потому, что они животные. Обезьяна Ной, обладающая, по мнению ученого доктора Мишуткина, высоким интеллектом, в течение всей картины проделывает уморительные трюки и подвергается корыстному преследованию.

Медведь, единственный душевный друг одинокого мужчины, пьет с ним горькую и защищает его от проходимцев. Питон Петя проявляет характер. Контрабандный крокодил доставляет некоторые неприятности не только любящему хозяину, но и окружающим. Бесхозный попугай тонко намекает всем: „Жрать хочу!” - и так далее и тому подобное, не говоря уж о тигре...

Голодухин делает свои жульнические дела с помощью последних технических достижений. У него компьютер, видеосистема, радиотелефоны, но самые ответственные операции выполняют две чудесные собаки — боксер и московская сторожевая. Какая-то из них, правда, приворовывает, но одной из основных мыслей фильма становится именно печаль по поводу того, что делают с умными и человечными животными бесчеловечные, алчные и просто глупые люди.

В картине много юмора на все вкусы — от остроумных реплик до китча и буффонады, имеются любопытные сведения из жизни Фауны и светской жизни и, наконец, вполне доходчиво вырисовывается изучаемая Голодухиным „конъюнктура Птичьего рынка”. Спешите видеть.

«Цареубийца»

...Странные отметины появлялись на шее больного Тимофеева, беспричинные. Впрочем, старый психиатр Александр Егорович заметил, что это случается каждый год 3 марта, то есть в годовщину... Нет, нет, неужели это возможно?.. Какие же бездны существуют в человеческом сознании, удасться ли когда-нибудь их исследовать? Врач пытается пресечь опасные эксперименты молодого психиатра Алексея, но т0т одержим в желании разгадать тайну. И через некоторое время на лбу Алексея тоже появляется загадочная отметина...

Фильм уводит нас в историю. Неведомая девочка Ева рассказывает на фоне руин Вавилона о царе Валтасаре, а позже мы узнаем, что на стене комнаты, где была расстреляна в 1918 году царская фамилия, была обнаружена надпись на немецком языке - строка из поэмы „Пир Валтасара”: „Но прежде чем взошла заря, рабы зарезали царя”.

Мир пронизан страшными и ироническими ассоциациями, и действие картины свободно переносится то в 1881 год, когда гибнет от руки террориста Александр II, дед Николая II, то в наши сумрачные дни, то к последней трапезе Романовых и последующему исполнению преступного приговора. ///

„Цареубийца” - совместная постановка студии „Курьер” киноконцерна „Мосфильм” и британской компании, оплатившей более половины расходов на производство. Сценарий написан Кареном Шахназаровым и Александром Бородянским.

Молодого психиатра и царя Николая II сыграл выдающийся советский артист Олег Янковский.

В ролях душевнобольного Тимофеева и Юровского, руководившего расстрелом царской семьи, вы увидите Малькольма Макдауэлла, суперзвезду мирового класса, англичанина, известного многим нашим зрителям по фильмам „О, счастливчик!” и „Переход” и немногим — по „Калигуле”, „Механическому апельсину”, „Голубому грому” и другим.

- Мне нравится, что это не упрощенная версия убийства царя, а история с несколькими уровнями, - говорит Малькольм. - Ваша нынешняя революция - перестройка - совпадает с нашей, игровой, происходящей на съемочной площадке в декорациях восемнадцатого года, и я ощущаю пульс времени. Сопоставление помогает мне многое понять. Я никогда у вас не был и счастлив оттого, что приехал в Советский Союз. Работаю с огромным удовольствием.

Малькольм вполне органично выглядит в ушанке и телогрейке, освоил трудотерапию и по внешнему виду не отличается от простых советских психопатов, от наших нервных соотечественников и современников. Впрочем, такой прекрасный, умный, тонкий и техничный артист способен творчески вписаться в любые предлагаемые обстоятельства. Его большие, напряженные глаза завораживают.

Как всегда хорош Армен Джигарханян в роли старого врача. Царицу играет интересная актриса Ольга Антонова.

Картина выдержана в строгих, сдержанных тонах.

«По закону джунглей»

На экране снова Митхун Чакраборти. Его боготворят в Индии и в СССР. По рейтингу журнала „Экран” он занимал первое место среди зарубежных артистов. И вполне естественно, что когда речь зашла о совместной постановке фильма „По закону джунглей”, индийская сторона выдвинула условие, что главную роль должен играть именно этот популярнейший артист, а советская сторона с удовольствием согласилась.

В деревне, где лет пятнадцать назад советский кинорежиссер Латиф Файзиев снимал „Восход над Гангом”, киногруппа полюбила маленького лохматого слоненка, который очень веселил всех. Именно тогда возникла идея сделать картину о выросшем среди людей слоненке, а позже возник цирк, были придуманы приключения, трюки, репризы, подключены эстрадные номера, и в конце концов появилась лента-шоу.

В титрах жанр определен как „представление в двух отделениях”, и многочисленные поклонники такого жанра могут сразу понять, что настал их зрительский час. То же можно сказать и о почитателях искрометного таланта и вулканического темперамента достославного Митхуна.

Не хочу посягать на законное право зрителя самостоятельно ознакомиться с сюжетом, сделать выводы относительно идейного содержания и оценить расстановку сил. Думаю, что мы все сойдемся на мнении, что картина добрая, веселая, яркая и зрелищная.

Митхун, как всегда, исключительно хорош собой, смел, настойчив в достижении цели и,. кроме того, с удовольствием работает с животными. На съемках он рассказывал, что у него дома девятнадцать собак, и советский съемочный коллектив решил подарить ему двадцатую. Это был дог.

Ряд эпизодов снимались в Ташкенте, а жители наших среднеазиатских республик буквально поголовно обожают индийского артиста. Конечно, под дверью его номера в гостинице днем и ночью несла вахту группа поклонниц из всех республик. И должна вам сказать, что в Средней Азии ни одна приличная свадьба, не говоря уже о шикарных, не обходится без демонстрации какого-либо фильма с Чакраборти. Врачующиеся и гости считают необходимым в такой ответственный момент жизни облучиться благодатной энергией кумира.

Говорят, очереди за билетами на „Танцора диско” не обошлись без жертв. Хочется надеяться, что при скоплениях народа у кинотеатров, где будут демонстрироваться фильмы, представленные в этом номере, будет все-таки соблюдаться порядок.

«Бассейн»

Кадр заполнен сияющей сине­вой. В зыбкой поверхности бас­сейна отражается небо, райская зелень и воркующие голуби. Прелестная, уединенная вилла на Лазурном берегу. Прекрас­ные, загорелые и влюбленные мужчина и женщина — талант­ливая журналистка Марианна и потерпевший неудачу писатель Жан-Поль. Постепенно выясня­ется, что у него вообще сложный и даже тяжелый характер, но пока что царит идиллия — двое счастливы вдали от шумного света...

К сожалению, прекрасные мгновения не останавливаются, и в сюжет на роскошном восемнадцатицилиндровом „чудище” последней марки врывается старый друг Гарри с восемнад­цатилетней дочерью Пенелопой. Он преуспевающий компо­зитор, его дела идут превосход­но, но он постоянно нуждается в шумном обществе и провоци­рует обострение психологических ситуаций. Казалось бы, зачем, чего ему не хватает?..

Кроме того, что картина чрезвычайно приятна визуально, в ней есть характеры, вполне убедительно схлестывающиеся в весьма любопытных обстоятель­ствах. Естественный и саморазумеющийся бытовой комфорт, когда любая пища, любое питье, любые автомобили и любые сигареты присутствуют в кадре не как цель жизни, что свойст­венно нашим фильмам, а как ее подручные средства, позволя­ет героям полностью сосредото­читься на душевных и даже духовных переживаниях.

Мы видим на экране довольно тон­кую связь взглядов, интонаций, жестов, взаимоотношений. Напряженный драматизм мягко нарастает, потом жестко усили­вается и, в конце концов, происходит непоправимое...

Разумеется, я не стану рас­крывать фабулу, но могу намек­нуть, что между Гарри и Мариан­ной в свое время что-то было, а между Жан-Полем и Пенелопой что-то могло бы быть...

К тому же у Жан-Поля уязвленное само­любие, он „играл с жизнью в кости”, он „дикарь”, ему „вечно хочется того, чего у него нет”. „Бери пример с меня и не требуй от этой жизни слишком много­го”, — советует бывшему другу Гарри.

Но именно тяга к „слиш­ком многому” привлекает нас в образах, созданных блистатель­ными звездами мирового эк­рана Аленом Делоном и умер­шей в расцвете карьеры Роми Шнайдер. Они и в жизни люби­ли друг друга. Западная пресса постоянно толковала нюансы их непростых отношений.

Картину стоит посмотреть — есть над чем подумать и есть о чем поспорить, выходя из кинозала.

Музыку к фильму написал Мишель Легран. Она сочувствен­но окрашивает все этапы ленты — идиллию, психологическую драму, трагедию, детектив и опять же выстраданную идил­лию финала» (Смирнова, 1991).

Автор статей в этом номере «Спутника кинозрителя» - кинокритик и актриса Дая Смирнова (1934-2012).

(Спутник кинозрителя. 1990. № 9).

Wiki